Предыдущая глава — 5 Стройбат в Воркуте (1)
6. Котлован
Весной 1960 стройбат Эда перебросили на новый объект – в чистое поле (точнее, в чистую тундру) за десятки километров к востоку от Воркуты – рыть котлован платоновского масштаба.
На этом же объекте работали и зэки. Их привозили каждое утро на грузовиках: на одном — солдат, на другом – заключенных, и через некоторое время они уже махали друг другу: «Мы же были коллегами!» — вспоминает Эд.
Объект был строго секретный, назначение котлована – государственной тайной, но шёпотом объяснили: «шахты для ракет».
— Погоди, — спросила я Эда, насмотревшись программ Дэвида Аттенборо, — но какой дурак может строить пусковые установки для ракет в вечной мерзлоте? Она же после первого запуска поплывёт!
Эд пожал плечами, а я нырнула в такие источники, которые и Гугл не показывает – но DuckDuckGo и Chat GPT раскопали детали сверхсекретной операции под названием «Роза».
В 1990е один из участников проекта опубликовал воспоминания о том, как в районе восточнее Воркуты в 1960–1961 годах проводились испытания ракет средней дальности Р-12 (8К63). (см ссылку в конце главы). Пусковой комплекс для таких ракет сохранился в Плокштине (Литва) и превращён в Музей холодной войны. Он начал строиться в сентябре 1960 года. Он включает четыре пусковые шахты глубиной от 27 до 34 метров каждая, в которых размещались ракеты Р-12 с ядерными боеголовками, Они весили более 40 тонн, в том числе 1500-килограммов (3300 фунтов) боеголовка. Эти ракеты класса «земля-земля» имели дальность чуть менее 2500 километров (1600 миль). Шахты были перекрыты бетонными куполами, которые можно было сдвинуть по рельсам за 30 минут.
Судя по всему, гигантская конструкция таки поплыла — больше подобных установок на вечной мерзлоте не строили. И ракетная часть, которая осуществляла запуски, тоже поплыла – вместе с ракетами – на кораблях в сторону Кубы, и на следующий год оказалась в центре Карибского кризиса, который чуть было не обрушил планету в третью мировую войну.
А сверхсекретной эта «Роза» была потому, что строительство велось во время той самой борьбы за мир, о которой Хрущёв трубил с высоких трибун по всему свету. Так что Эд со своими шуточками по поводу не такой уж большой дистанции от себя до генсека как в воду глядел!
Работа у стройбата и у зэков была адская – они вручную вынимали первые два-три метра грунта, включая полметра вечной мерзлоты и валуны. Техника на таком грунте слишком часто ломалась, ее пригоняли позже, и уже ей копали остальной котлован под пусковую установку, которая включала в себя четыре шахты глубиной 30 метров. Это происходило за высоким забором – и уже без стройбата и заключенных. Но слухами земля полнится, и кто-то рассказал кому-то о каком-то неудачном запуске, а Эд превратил этот рассказ в байку в своем дневнике:
Сегодня утром присутствовал при запуске. Жюри в составе трёх человек и Сам изображал радужное настроение тоже. Вышли на поле запуска. Столб огня, дым. Ракета, видимо, не раскусивши, взлетела вверх, упала, поскакала, как хорошая крыса, по мёрзлому полю в направлении забора и забилась в кучу шлака. Жюри быстро ретировалось с поля брани. Помощник машиниста подвёл итог: «Всё пошло в пух и шлак.
И вот тут, пожалуй, мы уже слышим собственный голос Берсудского – таким, каким он годы спустя зазвучит в его кинематах.
7 До талого!
До талого на языке землекопов _______________________—
Рытьё этого гигантского бессмысленного котлована было, по-видимому, нижней точкой стройбатовской жизни Берсудского – во всяком случае, именно он стал впоследствие олицетворять всю его армейскую жизнь. Он почувствовал, что ещё один год махания кайлом может и не выдержать, нужно было как-то выбираться. План созрел ещё год назад – автодело, — но на котлован мобилизовали всех, и пока его не вырыли, нечего было и пробовать.
Оказалось, за курсы шофёров, как за всякий выход на ступеньку вверх, нужно платить, и немало. Вопреки своим убеждениям, он обратился за помощью к матери, и, получив ее, набросился на учёбу. Тетради заполняются конспектами, и в конце концов специальность получена!
И вот он уже гордо фотографируется со своим грузовиком, – но какая-то тяжесть не отпускает. Всё больше и больше страниц тетрадей заполняется заметками к будущей прозе, и часто они уже совсем не смешны. Погиб молодой солдат – как именно, Эд сейчас уже не помнит, но в тетради есть такой набросок рассказа:
В солдатском клубе шел концерт. Народу-не продохнуть. На сцене — пляска. Лихо пляшут солдаты (не хуже ансамбля Александрова), но особо выделяется один. Он так и мечется по сцене: то колесом пройдет, то вприсядку, то вприпрыжку, то вдруг начнет летать по сцене, делая сумасшедшие повороты…
Зрители очень довольны, и так как здесь большинство шоферов, то и чувства свои они выражают на особом чисто шоферском жаргоне:
— Фары бы побить этому танцору. Из-за этого подлеца человек погиб.
— Врешь?!
— Была бы охота…
Как было дело? Ведро солярки на капоте. Опрокинулось, искра, воспламенилась. Он побежал. Навстречу Назаров. «Туши сам! Я только подшил подворотничок, надел новую гимнастерку…«
Потом подоспели ребята и из брандспойта потушили.
Когда они лежали в Воркутинской больнице (у Назарова язва) то он ни разу не заглянул в палату к Слободинскому.
Да очень трудно умирать в 19 лет.
— А Назарову что?
— Да ничего. Приезжайте, он с ветерком прокатит вас на автобусе. И даже много денег не возьмет. Разве только на чай. Закона нет такого. Здесь все дело в совести.
Ещё один рассказик из тетрадей 1961 года:
— Хочешь с бабой своей познакомлю? Работает портнихой в ателье. Машкой звать. Девка ништяк: когда пол-литру поставит, когда жрать чего сварганит, вот только недостаток у ней — горбатая. Ну да я с ней долго цацкаться не собираюсь. Так…
Маленькая комната. 4х4. На стене несколько фотографий: подруги две, старая женщина, мужчина – по-видимому ее родители, открытки 20 копеечные с цветами. Цветастая материя на стене вместо ковра.
— Ну ладно, сообрази чего по-быстрому.
Степан сел на кровать и мрачно уставился в пол. Он ждал.
А она суетилась, что-то жарила, что-то готовила, только изредка любовно поглядывая на него. Все это время она, не смотря на суетливость, старалась быть обращенной к нам лицом. Старалась, чтоб мы меньше замечали ее физический недостаток.
Сели за стол.
— Водки не вижу. Беги, достань, где хочешь.
Она испуганно глядела на него, не двигаясь.
— Ну, ты, уродина, кому я говорю.
Она задрожала и, не в силах сдерживать рыдания, бросилась на кровать.
— Сама калека и меня хочешь… Не выйдет.
На улице он еще долго проклинал ее всяческими словами…
Тоненькая синяя книжка Корнея Чуковского о Чехове, изданная Детгизом к юбилею в расчете на старшеклассников, оказалась очередной опорой: Чуковский не анализировал творчество писателя, он рассказывал о его жизни – и делании.
Берсудский переписывает себе в тетрадку — отчасти цитируя, отчасти — своими словами:
Без этой его феноменальной общительности, без этой постоянно охоты якшаться с любым человеком, без его жгучего интереса к биографии, нравам, разговорам, профессиям сотен тысяч людей, он, конечно, не создал бы той грандиозной энциклопедии русского быта…
Наследие Чехова: 20 томов перлов, 4 деревенские школы, шоссейная дорога, библиотека для города, памятник Петру I, колокольня, два сада, лес…
“Выдавливать из себя по каплям раба!”
Скромность, деликатность, воспитание воли, дрессировка себя, уважение к себе, независимость, отдача другим безвозмездно и анафемская работа, ни перед кем не заискивать, сохранить до конца жизни человеческое достоинство, свобода от рабьих инстинктов, приучить себя радоваться всякому чужому успеху. Могучая, гениально упорная воля
“Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений. Моя святое святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода — свобода от силы и лжи».
Уже под конец службы, кто-то из антисемитов достал его всерьёз. Кто и чем конкретно – Эд не хочет вспоминать, но запись двумя страницами раньше: «Мой иудейский мозг» — по-видимому, отражает услышанное им. Он заполнил четыре страницы тетради яростным текстом под названием «Памфлет»: описание двух случаев несправедливого отношения к евреям, явно «из жизни» (один – отказ в работе из-за пятого пункта – воспроизводит реальный опыт его матери), смонтирован с жалобой антисемита на невозможность свободно преследовать и убивать эту ненавистную ему нацию, как в былые дни.
В конце службы Эд заикался так, что на ежедневной перекличке отвечал «Есть!» только, когда очередь уже доходила до Яковлева.
8 Обратный отсчёт
6/XII 60 Через 26 дней новый 1961, год второго рождения, год долгожданной, золотой демобилизации. Мороз сменяет пурга, пургу сменяет мороз. До встречи в Новом году!
28/XII 60. Зимы еще нет. Пурги, морозов нет. Через 3 дня — год демобилизации. Гип Гип Ура!
20/II — 61. Через 7 месяцев дембель — музыкальное слово: деммбелллллььь, что-то весенне-радостное. Главное не разбрасываться, а бить в треугольник. Авто — Заикание — Спорт.
3/IV Тяжелый день — понедельник. На улице — дождик. Это невероятно. И очень ненадежно. Скоро май, а с ним и бессонные ночи перед освобождением!
13/IV На обед была каша, а вчера человек полетел в космос, майор Гагарин, интересно, что будет на ужин.
29/V Три месяца до приказа. Точка. Главное в жизни — это свобода. Гражданскому человеку это не понять.
17/VI Не проходит и дня, чтобы не вспомнить о великом дне свободы. До сентября 2,13 — это наш пароль — 2 месяца 13 дней.
До сентября 0.17! Грудью вперед поддайся. не хнычь, равняйся.
6/VIII Титов-17 оборотов вокруг нашей Земли. Обычное дело. Надоело. Вот когда на Луну слетают, тогда будем посмотреть!
26/VIII Свобода! Когда?? Может через месяц, может и больше.
29/VIII Через 20 дней Берсудскому 22! Где он будет их встречать? Наверное, снова в Воркуте, также как и 20летие, и 21летие, не наверное, а точно!
31/VIII Пишу часто, так как время тяжело. Прекратить увольнения в запас, атомные и водородные бомбы — 50-100 млн килотонн. Милые игрушечки. Да, ДММ после договора, “конец света в декабре”… и т.д. Главное, без паники!!
22/X 61 3 года. Юбилей. Ха!! 3 года находиться в положении животного. 3 года быть четвероногим. 3 года…
Ха! Сегодня 18 дней 4ого года! Теперь ужо недалече. Уже виден край. Самый малый краешек, который затем выльется во что-то большое, громадное, непознаваемое, громоздкое, называемое “Свободой”. Ха! Ещё недолго.
3/XII Свобода через неделю-две. Настроение-отличное. Меньше паники!
14/XII Ха! Свобода! Пришла, милая! Свобода! Конец всему! Свобода! Я человек! Свобода!
В соответствии с постановлением партии и правительства от 11 марта 1960 г. (приказ министра обороны от 5 августа 1961 г.) реальная проверка ядерных зарядов боевых частей ракет Р-12 была осуществлена в ходе выполнения операции «Роза» пусками двух ракет от Салехарда (юго-восточнее Воркуты, а точнее, из района полустанка в нескольких десятках километров от Лабытнанги) по мишенному полю на северном острове архипелага Новая Земля, в 240 км от основных объектов ядерного полигона. Пуски, выполненные личным составом 181-го ракетного полка 50-й ракетной дивизии под руководством Н.Ф. Бандиловского 12 и 16 сентября 1961 г. на дальность 846 км, завершились подрывом зарядов головных частей фактической мощностью 1,15 и 0,85 Мт на высотах более 1 км. При подготовке стрельб проложили 30 км дорог, построили семь мостов, извлекли огромные объемы каменистого грунта.
Спустя год развитие событий вплотную приблизило личный состав 181-го полка и его командира полковника Бандиловского к осуществлению подобных взрывов уже не над безлюдной тундрой, а над многомиллионными американскими городами. Лето и осень 1962 г. прошли под знаком так называемого «Кубинского ракетного кризиса».
Следующая глава
Кинематический театр "Шарманка" 