Предыдущая глава — 13/4 Рита и доктор Леонард
На второй срок выставки в МакЛеллан троица кинематов «Пролетарский привет Жану Тэнгли…» осталась в том же зале, где была, а содержимое двух остальных залов нужно было уместить в меньший из них.
Сокращение пространства всегда трудней, чем расширение. Мы поместили четыре «железных» кинемата по углам, а в центре построили остров из «деревянных» на небольшом возвышении вокруг пульсирующего красного фонаря — так, чтобы зрители во время спектакля могли двигаться вокруг него от одного кинемата к другому. При рабочем свете это выглядело вот так:
Возможностей играть с тенями при такой расстановке было меньше, чем в большом зале, но атмосферу зачарованного леса отчасти удалось сохранить.
Закончив перестановку, мы распрощались с нашим временным домом — комфортабельным общежитием университета Глазго, в котором прожили восемь недель (у Риты там был специальный номер для людей с ограниченной мобильностью, и мы дивились всяческим приспособлениям, которые облегчали им жизнь). Рита с радостными искорками в глазах отправилась в Питер вместе с Володей и Аркадием, а Витя — в Тель-Авив. С технарями нам предстояло увидеться осенью перед выставкой в Манчестере, а Риту Эд рассчитывал увидеть в первый же приезд в Россию.
Оставив кинематы под надежной охраной смотрителей МакЛеллан, мы с Эдом налегке вернулись в Блэнсли, — и попали прямо в разгар нового увлечения Тима, который постигал секреты изготовления барабанов. Болезнь, казалось, отступила от него без следа — это был всё тот же благодушный и энергичный человек — разве что немного усталый. Эд влился в оркестр с не меньшим энтузиазмом, чем сын Тима — 16-летний Сэм Стэд.
Мэгги, как всегда, готовила на всю честную компанию, и у неё была своя радость — подарок Тима: современная индукционная плита вместо традиционной, которую они ещё недавно топили углем и дровами.
Обратите внимание — рядом с ней только что прибывшие прочие элементы кухонного рая — электрические духовка и гриль, которые Тим ещё не успел обшить деревом, а наверху — уже не нужный чугунный капюшон вытяжки. Скоро его размонтируют и он переедет во двор нашего коттеджа — поскольку Эд увидит в нем ту карету, в которой через два года он отправит в дорогу персонажей кинемата «Балаганчик»/La Strada.
А через несколько дней Стэды устроили маленькую «парти» в саду, в честь успеха выставки «Шарманки»: позвали Джулиана с его женой Джилией, и Мюррея Григора с его женой и соратником Барбарой. Она была безнадежно больна и очень слаба, но хотела увидеть старых друзей. Через некоторое время дочка, которая трогательно ухаживала за мамой, увезла ее домой. Стояла прекрасная погода, на столе — прекрасная еда и вино, лилась оживленная беседа, большую часть которой я не понимала, но Тим так заразительно смеялся шуткам Джулиана…. Неожиданно появился какой-то знакомый Стэдов — пришёл показать сделанную им самолично скрипку, — и Тим и Мэгги попробовали извлечь из неё звуки. Потом Мюррей предложил сфотографироваться всем причастным к выставке в МакЛеллан вместе со стоявшей в саду студенческой работой Тима: ведь это он принес Джулиану фотографии работ Эда, которые увидел у Тима… Потом Джулиан уговорил Джилию спеть — оказалось, что у неё прекрасный любительский голос, замечательно подходящий к шотландским народным песням. Потом «парти» переместилась во двор нашего коттеджа — мы вытащили наружу шарманку, купленную в Германии в виде набора «сделай сам» и собранную приятелем Стэдов, часовщиком Йоргеном Тьюбеком. Эд крутил ручку, гости танцевали под нехитрую мелодию.
День получился какой-то особенный — почти безоблачный (хотя на самом деле облака были, и вполне себе грозовые, — и над Тимом, и над Барбарой, да и всякие другие — в том числе и те, о которых мы знать не знали, но вот именно в этот день почему-то показалось, что лето будет длиться вечно.
Летнее расписание
В начале июля открылась выставка в МакЛеллан открылась выставка фотографий Себастьяна Сальгаду, и снова начались спектакли Шарманки. В перерывах между представлениями мы рассматривали работы великого бразильца — тогда ещё в самом начале своей славы, — а он посмотрел наш спектакль. Один из залов был посвящен его недавней поездке в Россию: он удивительно точно заснял осколки распадающейся советской империи через бытовые детали и схваченные в живой эмоции лица. На чаепитии за круглым столом, которое устроил Джулиан) (оказалась, что в МакЛеллан есть и такая комната для VIH) мы высказали Сальгаду свои восторги – с его фотографий на нас смотрели подлинные лица той России, из которой мы недавно уехали. Он ответил, что узнает эту Россию в работах Эда и добавил: «Художнику полезно родиться в такой стране, как Бразилия или Россия, нужно только вовремя уехать, пока они тебя не задушили.»
Каждую субботу мы вставали в шесть утра, чтобы успеть на первый автобус в Эдинбург. До официальной остановки — полчаса ходу по асфальтовой дороге, а напрямик через поле — вдвое быстрей (утром пятнадцать минут лишними не бывают). На поле паслись овцы, которые не поворачивали голов в нашу сторону, зато нам приходилось смотреть под ноги, чтобы не влипнуть в продукты их жизнедеятельности. Короткая пробежка по автобусной станции в Эдинбурге — и вместо нашего тряского деревенского автобуса мы уже в салоне междугородного экспресса «Ситилинк»/Citylink, в котором можно спокойно отключиться на часок в комфортабельных креслах, пока он катит по хайвею в Глазго. От автобусной станции до Галереи МакЛеллан — рукой подать, и мы успевали как раз к началу нашего первого представления.
Как правило, к нашему приходу билеты были уже проданы — иногда на все спектакли уикэнда, и нас всё чаще просили втиснуть в расписание ещё один спектакль вместо перерыва на ланч.
Ночь с субботы на воскресенье мы проводили в каком-нибудь дешевом отеле, куда торопиться не имело смысла, так что субботними вечерами мы шлялись допоздна по Глазго, постепенно узнавая город, и не предполагая, что через год он станет нашим домом. В воскресенье после последнего спектакля мы срывались с места, чтобы успеть на предпоследний автобус в Блэнсли. Если не успевали, и приходилось ехать на последнем, он выбрасывал нас на обочину дороги в полутора километрах от деревне в полную темноту. Но глаза привыкали — и оказывалось, что какой-то свет есть всегда…
В июле в Глазго приехала Ники де Сан-Фаль со свитой – договариваться о проекте для будущей Галереи Современного искусства, и в числе свиты был Сэппи Имхоф – помощник Жана Тэнгли, с которым мы познакомились в 1990м в Москве.
Увидев кинематы и нас, Сэппи радостно пустился в пляс— «я вспоминал вас, и думал, что вы никогда не вырветесь из России». Ники понравилась выставка и особенно — «Пролетарский привет», она сказала, что это — лучшая дань Тэнгли из всех, что она видела, и обещала помочь с выставками в Европе.
Она была уже очень больна, с трудом ходила и говорила, но всё еще была потрясающе красива. Я вообще не встречала никого близко приближающегося к этому уровню — в России такие лица исчезли в 1917, а здесь на них обычно присутствует печать то ли пресыщенности, то ли вырождения.
Сэппи сказал, что у него в мастерской остались несколько моторов PARVALUX, которые Жан не успел использовать, и он думает, что Эд — как раз тот самый человек, который должен их унаследовать. Через несколько недель пришла посылка с моторами, и они постепенно нашли своё место в нескольких кинематах Берсудского.
Вскоре Ники навсегда уехала в Калифорнию, и наверно, просто забыла о нашем существовании среди той бешеной активности, которой были наполнены оставшиеся ей немногие годы — она из-за океана руководила строительством музея Тэнгли, открытием «Циклопа» в лесу Фонтебло, окончанием строительства «Сада карт Таро» в Италии, созданием совершенно нового для нее стиля работ — кинематических картин, посвященных Тэнгли, новыми Нана в Сан-Диего. Сэппи мы встретили еще раз через несколько лет в Базеле — он стал главным техником музея Тэнгли. Он следил за машинами, отправлял их на выставки и ремонтировал работы Тэнгли по всему миру.
Много лет спустя мы побывали в саду Таро, созданном Ники де Сен-Фалль. при поддержке Тенгли. Рассказ об этой поездке и перевод каталога по саду — вот тут
Предыдущая глава — 13/4 Рита и доктор Леонард
Следующая глава — 13/6 «Титаник»
Кинематический театр "Шарманка" 