Предыдущая глава — 10/8 Автобус в Эдинбург
В августе 1993 года в Королевском Ботаническом саду Эдинбурга открылась выставка Тима Стэда “Botanic Ash” («Ясень из Ботанического»).
Этот сад — популярное место в Эдинбурге – скорее огромный парк, там заблудиться можно между старых деревьев, оранжерей, районов, отведенных под растения из тех или иных климатических зон. И там же – два выставочных павильона с большой скульптурой Генри Мура перед одним из них, и ещё множество всяких арт-проектов: временных и постоянных.
Выставка Тима разместилась в обеих павильонах – один был специально посвящён герою дня — старому ясеню, дожившему в этом саду до 170 лет, а в залах другого была выставлена мебель, сделанная Тимом как из этого ясеня, так и из других деревьев. В общем, мечта любого художника – большая персональная выставка, да к ней ещё и монография подоспела, автор которой щедро предоставил пространство для высказываний своему герою. Оттуда и все дальнейшие цитаты.
Тим Стэд:
Очень печально, когда валят дерево, но деревья не бессмертны, и лучше, чтобы их срубили до того, как они упадут. Если древесина пригодна к употреблению, значит, дерево достигло максимального потенциала. Так было и с ясенем. На его ветках было очень мало гнили и повреждений, за ним хорошо следили несколько поколений лесоводов. Но когда его срубили, стало очевидно, что корневая часть изъедена грибком, который медленно распространялся вверх по комлю. Через несколько лет это дерево стало бы полым, а твердая древесина стала бы похожа на губку.
Я часто работаю со стволами деревьев, которым более ста пятидесяти лет: в текстуре записана история, которую можно перечитывать.
Как замечально непостижимо, что крошечное семя, которое я держу в руке, содержит всю необходимую информацию, чтобы стать деревом весом во много тонн. Этот крошечный стручок несет в себе набор сообщений, которые передавались на протяжении миллионов лет: когда прорастать; как сделать бутон; как сформировать лист; как сформировать цветок.
Это семя уже знает, как по мере роста ветвей создать текстуру, которая будет поддерживать тонну древесины и листьев.
Ветви cмогут гнуться на ветру, а листья поворачиваться в поисках света.
Какой бы подробной ни была карта ДНК, она всегда останется теорией; тот факт, что это произойдет, всегда будет чудом.»
Не успела выставка закончиться, как случайно сделанный рентгеновский снимок по поводу затянувшегося кашля обнаружил у Тима меланому костного мозга. В те годы этот диагноз означал, что ему отпущен год или два. Он продержался семь и ушёл через четыре месяца после того, как они с Эдом и «со товарищи» построили свой главный проект — Часовую башню тысячелетия / Millennium Clock.
Но тогда, на открытии в Ботаническом саду, мы этого ничего не знали, и по окончании отправились праздновать в старый паб в Лиссе… «В Лиссе?» — переспросила я у Мэгги. » Ну да, Leith!- ответила она, — тут недалеко». Leith оказался портовым районом Эдинбурга — тогда ещё не забитым туристами и дорогими ресторанами, как сейчас. В его замызганных узких улочках, причалах, кабачках и портовых складах тогда ещё можно было различить туманные силуэты кораблей Александра Грина.
Предыдущая глава — 10/8 Автобус в Эдинбург
Следующая глава — 10/10 Хоум Оффис, Лондон
Кинематический театр "Шарманка" 