Жан Тэнгли (и Ники де Сен-Фалль)

1990-1991, 1994, 2012

Мы познакомились с работами Тэнгли через несколько месяцев после открытия «Шарманки», на выставке его работ в Москве в 1990. Железный занавес только недавно приподнялся, и никакой другой движущейся скульптуры, кроме как на редких картинках мобилей Александра Колдера, Эд в жизни не видел. Он строил в то время кинематы из обломков петербургской дореволюционной мебели, с превеликим трудом добывая моторчики, способные заставить двигаться маленькие деревянные фигурки, и самым тяжелым объектом в его композициях были колесо от зингеровской машинки и чугунный горшок из-под щей. А тут по воздуху летали тонны металла, а по стенам метались огромные тени. Но главным ощущением было чувство невероятной свободы игры со всем чем угодно — во всё, что угодно.

Мы приехали еще раз, незадолго до закрытия выставки, захватив фотографии работ Эда, — надеялись встретиться с Тэнгли, которого ожидали на размонтировку. Он не приехал, но мы встретились с его механиком, Сэппи (Seppie Imhoff), который следил за машинами и чинил их по мере надобности.

Увидев фотографии, Сэппи пришел в восторг: «В этой стране, где невозможно купить хорошую буханку хлеба, кто-то занимается кинетикой!». Он показал нам своё хозяйство — пещеру Алладина: ладные инструменты, о которых Эд мог только мечтать, запчасти на все случаи жизни, гаечки-винтики-шкивы-подшипники, упакованные в аккуратные коробочки. Увидев выражение наших лиц, собрал нам из всей этой мелочовки, уже не понадобившейся (был последний выставочный день), пакет гуманитарной помощи и присовокупил настоящее сокровище — мотор PARVALUX. Эти мощные низкоскоростные моторы двигали кинематы Тэнгли, годы спустя они стали стандартом для кинематов Берсудского, но тот был — первый! Эд два года хранил его на полке, как музейный экспонам, прежде чем использовал в «Никодиме» — последнем кинемате, который он сделал в России.

Сэппи сказал, что через год Тэнгли с компанией своих механиков будет устанавливать выставку в Финляндии, и тогда они наведаются в Ленинград посмотреть «Шарманку». Эд готовился к этому визиту — за год он построил три кинемата, которые получили длинное название — «Пролетарский привет достопочтимому мэтру Жану Тэнгли от мастера Эдуарда Берсудского из колыбели трех революций». Они представляют собой краткий пересказ истории коммунизма в России — от «Великой идеи» Карла Маркса через «Кремлевского мечтателя» до «Осенней прогулки в эпоху перестройки».

«Пролетарский привет» на выставке в McLellan Galleries, Глазго, 1994

Премьеру мы сыграли в августе 1991, в дни коммунистического путча, когда танки шли на Ленинград. Через две недели туристы из Швейцарии сообщили нам о смерти Тэнгли.

В это время Джулиан Сполдинг вел переговоры с Тэнгли о выставке в Глазго и хотел заказать ему кинетическую скульптуру для будущей Галереи современного искусства. (В 1988 он сделал выставку Ники де Сен-Фалль в McLellan Galleries) Смерть Тэнгли была для него сильным ударом. Возможно, именно поэтому, увидев через три года выставку Шарманки в Лейпциге, он купил именно эти три машины — что и дало нам возможность перебраться в Шотландию.

В 1994м Сполдинг привел на нашу выставку в McLellan Galleries Ники и Сэппи (они приехали на переговоры о работе Ники для GoMA). Сэппи от радости пустился в пляс — «я вспоминал вас, и думал, что вы никогда не вырветесь из России». Ники понравилась выставка и особенно — «Пролетарский привет», она сказала, что это — лучшая дань Тэнгли из всех, что она видела, и обещала помочь с выставками в Европе.

Она была уже очень больна, с трудом ходила и говорила, но всё еще была потрясающе красива. Я вообще не встречала никого близко приближающегося к этому уровню — в России такие лица исчезли в 1917, а здесь на них обычно присутствует печать то ли пресыщенности, то ли вырождения.

Сэппи сказал, что у него в мастерской остались несколько моторов PARVALUX, которые Жан не успел использовать, и он думает, что Эд — как раз тот самый человек, который должен их унаследовать. Через несколько недель пришла посылка с моторами, и они постепенно нашли своё место в нескольких кинематах Берсудского.

Вскоре Ники навсегда уехала в Калифорнию, и наверно, просто забыла о нашем существовании среди той бешеной активности, которой были наполнены оставшиеся ей немногие годы — она из-за океана руководила строительством музея Тэнгли, открытием «Циклопа» в лесу Фонтебло, окончанием строительства «Сада карт Таро» в Италии, созданием совершенно нового для нее стиля работ — кинематических картин, посвященных Тэнгли, новыми Нана в Сан-Диего. Сэппи мы встретили еще раз через несколько лет в Базеле — он стал главным техником музея Тэнгли. Он следил за машинами, отправлял их на выставки и ремонтировал работы Тэнгли по всему миру.

Много лет спустя мы побывали в саду Таро, созданном Ники де Сен-Фалль. Рассказ об этой поездке и перевод каталога по саду — вот тут