- Н.Одинцова. Знакомьтесь: «Шарманка».В Ленинграде открылся новый театр – “Вечерний Ленинград” 08/01/1990
- Е.Дергачева. «ШАРМАНКА» — Ленинградский рабочий
- Т. НЕВСКАЯ Да ведь это всё про нас, или Осел с колокольчиком — Единство, 26 июня 1990 года.
- Наталья Курапцева. Тайны театра «ШАРМАНКА» — Смена, 27 июня 1990
- С.Стафеева. Если вы любите чудеса. Журнал «Костёр», 1990, №3
- Н. ОДИНЦОВА. КОЛЕСО ФОРТУНЫ – Вечерний Петербург, 1991
- Максим МАКСИМОВ. ИГРАЕМ ЖЕЛЕЗНЫЙ ДИВЕРТИСМЕНТ – Смена, 29/11/91
- Дмитрий Урюпин. Пляшущие человечки – Патриот,№3,янв 1992
- Екатерина ЕФРЕМОВА. «Шарманка» для «Новой Голландии» — Невское время, 24/01/1992
- К.А. Кинематические игры под шарманку – “Час пик» №41 (138) 12.10.1992
- Борис Мазо. Кинематы мастера Эдуарда Берсудского представляют свою версию жизни – «Эхо» 23.12.1992
- М. Елисеева. Соло для колеса от велосипеда. – СПБ Ведомости, 20-01-1993
Н.Одинцова. Знакомьтесь: «Шарманка».В Ленинграде открылся новый театр – “Вечерний Ленинград” 08/01/1990
Дважды (6 августа 1988 г. и 25 мая 1989 г.) писала наша газета об «одиноком шарманщике» Эдуарде Берсудском, создателе движущихся композиций из деревянных фигурок. Они одинаково интересны и детям, и взрослым. Ребята не устают наблюдать, как кружатся в диковинном танце под звуки шарманки смешные и грустные человечки. А взрослые находят в них целый мир, ибо каждая композиция Мастера полна глубокого смысла. В сложных механических конструкциях, в беспрерывном движении фигур вдруг открывается целая жизнь, от детства до старости, где есть все: и любовь, и смерть, и ад, н суета, и непреложное, как смена времен гола, течение событий.
Этот удивительный мир, это богатство до последнего времени могли видеть лишь сам Мастер и его друзья, ибо оно было спрятано от людских глаз в небольшой квартире Берсудского на Московском проспекте. Мешали рождению театра разного рода бюрократические игры.
И вот, наконец, в предновогодний день новый кинематический театр «Шарманка» дал первое представление.
По закругленной лестнице дома № 151-а по Московскому проспекту в одиночку и группами поднимались люди. Традиционную ленточку перерезали двое: председатель Московского райисполкома В, И. Малышев и маленький Сережа, сын директора театра Татьяны Жаковской. Оба вполне заслужили эту честь: исполком долго боролся за этот театр, «отвоевал» помещение, за свой счет отремонтировал его. Ну а Сережа вместе с мамой дневал и ночевал здесь перед премьерой, завороженно следил, как Мастер управляет послушными фигурками, сам многому научился у него…
Заиграла музыка, закружились деревянные колеса, смешные и грустные человечки задвигались и ожили, выбежали на сцену веселые, ярко размалеванные шуты.
Усталый, трое суток не спавший Мастер принимал поздравления.
— Я так долго ждал, что пока еще не в силах осознать происшедшее, — признался он мне.
Не скрою, мне радостно было в тот вечер. Приятно, что под занавес года кончилось одно из представлений бюрократического театра абсурда и родился настоящий, очень интересный театр и что наша газета чуть-чуть помогла его появлению на свет. Успеха тебе, «Шарманка».
Н. ОДИНЦОВА
На снимке: артисты театра «Шарманка». Фото А. ДЕМЬЯНЧУКА
Е.Дергачева. «ШАРМАНКА» — Ленинградский рабочий
В кинематическом театре деревянной скульптуры «Шарманка», который открылся в канун Нового года на Московском пр., 151-а, — премьера. Музыкальный спектакль, который разыгрывают актеры и куклы. О будущем репертуаре нового театра — филиала народного коллектива «Четыре окошка» при ДК имени Ленина сказать что-либо пока трудно. А вот история его возникновения любопытна. Рассказывает директор театров «Четыре окошка» и «Шарманка» Т. Жаковская:
— Жил в Ленинграде самый обыкновенный человек Эдуард Леонидович Берсудский (о нем, кстати, «ЛР» писал неоднократно). Специального образования не имел и долго не мог найти себя: работал шкипером, слесарем, кочегаром… И с детства любил вырезать из дереза разные фигурки. Постепенно увлечение стало приобретать черты серьезного творчества, в 30 лет Берсудский занялся деревянной скульптурой. Может быть, вы видели деревянных зверей, сказочных персонажей в Михайловском саду, на Каменном острове? Их сделал Эдуард Леонидович, когда работал в городском садово-парковом хозяйстве. А потом… 11 скульптурных кинематических композиций мы случайно увидели в квартире Мастера, как все теперь его называют. «Так это же готовый театр, какого нет ни у нас, ни за рубежом! — невольно воскликнули. — Его обязательно должны видеть люди!..»
Спасибо всем: Московскому райисполкому, передаче «600 секунд» — помогли со зданием для театра, который мы отремонтировали своими силами. В хозрасчетном театре нашем 5 актеров, они же — бухгалтеры, электрики, радисты. Художественный руководитель — Э. Берсудский. Оформила первый спектакль художник Т. Погорельская. В плане — вечера старинной музыки, импровизации, серия драматических спектаклей.
А вот что сказал о своих немного зловещих фигурках и композициях Мастер:
— Название театра символично. Потому что первой фигурой, которая задвигалась прямо у меня на глазах, был Шарманщик, Мои куклы, замки и корабли — это броня, стена, которой все чаще хочется отгородиться от окружающего нас мира.
Т. НЕВСКАЯ Да ведь это всё про нас, или Осел с колокольчиком — Единство, 26 июня 1990 года.
ХОТИТЕ из нашего суматошного времени попасть в замок Кафки, госрманиаду? Сказочную и философскую. Гротескную и очень тонко, со вкусом сыгранную. Встретиться с ее героями, совершенно конкретными персонажами, удивительно узнаваемыми сегодня, чтобы осмыслить года минувшие и времена нынешние, понять грядущее. У спектаклей кинематического театра «Шарманка», что на Московском проспекте, 151-а, два плана, как и у произведений Гофмана, которые в детстве и во взрослом возрасте прочитываются по-разному. Они интересны для всех: дети видят волшебную сказку, а взрослые — размышление о нашей жизни.
Спектакли играют 130 механических персонажей и три артиста-клоуна. Это симбиоз мастерской скульптора Эдуарда Берсудского и театральной группы народного театра-студии «Четыре окошка». Деревянная игрушка, народная деревянная скульптура, помноженная на Достоевского и Босха, петербургский модерн. Трудно описать, что это, — надо увидеть самим. Скажу лишь, что 14 кинематических композиций, созданные за 10 лет Эдуардом Берсудским, человеком без специального художественного или технического образования, совершенно уникальны. Не имеют аналогов . На западе подобное искусство существует, но там — абстрактная скульптура, забава, насмешка. У нас — философия. Соединение механики и. стремления через нее понять смысл жизни. Можно сказать, деревянная движущаяся скульптура Берсудского космична.
— Осел звонит в колокол, кто-то рубит головы, кто-то пытает, кто-то бессмысленно бегает по кругу. И лишь один читает. Читает Книгу жизни…
Вавилонская башня, созданная руками мастера, — это аллегория бессмысленной суеты, которой занимается человечество в разные периоды своего существования. Все, что происходит с персонажами башни, у зрителя вызывает совершенно свои, конкретные ассоциациими с событиями, которые происходят в стране. В театре вспоминают, как один из депутатов, побывавший здесь и посмотревший на персонажей башни, хлопнул себя ладонью по лбу: «Да ведь это про нас!..»
Другая композиция — башня: 1937-й год — воссоздает образ диктатуры, государственной машины, подавляющей живую мысль. И движущиеся скульптуры узнаваемы: Эйнштейн, Мейерхольд, Ахматова.»
О соблазнах нашей жизни и поисках истины, о том, как мы крутимся в «колесе», пытаясь чего-то избежать, и делаем ошибку за ошибкой, рассказывает спектакль «Колесо». Проходит круг одних людей, одних жизней и начинается новый.
С директором и режиссером театра «Шарманка» Т. А. Жаковской листаю книгу отзывов.
Каких только добрых слов здесь нет! От «Спасибо. Рома, 6 лет», до восхищенной записи английского театра марионеток, побывавшего здесь. Шведы и немцы, англичане и японцы пишут, что ничего подобного они еще не видели, ленинградский театр «Шарманка» оставил у них самое яркое впечатление.
На снимках:
Клоуны Ирина Яковлева, Дмитрий Трушков и Вадим Лорбер со своими механическими героями
Наталья Курапцева. Тайны театра «ШАРМАНКА» — Смена, 27 июня 1990
Болты здесь мастер Берсудский нарезает из гвоздей. Интересно? А что еще дальше будет!.. Тайна любого закулисья волнует необычайно. Никогда не хочется думать, «из какого сора растут стихи, не ведая стыда». А после спектакля в «Шарманке» особенно долго не хотелось срывать этот покров чуда, волшебства, в которое ты попал всего-то на какой-то час, но которое оставляет в душе след явственный н долгий. Не хотелось узнавать, как двигаются эти таинственные механизмы. Да н механизмы ли это? Может, и впрямь ожившая сказка? Кинематы… Кинематический театр.
Это же только придумать надо такое! Это как матрешка: вынимаешь одну, а там — еще одна.
Про что сначала рассказывать: про актеров или про кинематы? Сначала, наверное, про актеров, эта «матрешка» попроще
АКТЕРОВ ТРОЕ: Вадим Лорбер, Дмитрий Трушнов и Ирина Яковлева. Соответственно Лаэрт, Полоний и Офелия из спектакля «Играем Гамлета» театра-студии «Четыре окошка». Не порывая связей со своей первой студией, они перешли жить в «Шарманку». Так что актерски «Шарманка» вы- росла из «Четырех окошек», поскольку придумала ее руководитель и той и другой студии Татьяна Андреевна Жаковская.
Студия — это не то что хуже профессионального театра. Это просто такая жизнь. Внутренне к ней готовы и жаждут ее сотни, а может, тысячи творческих людей. Но в нашем языке даже нет слов, чтобы обозначить эти стремления, и в бытовом сознании вся театральная жизнь поделена на два этажа: профессиональный и художественной самодеятельности. Но когда к нам приехали уличные театры со своим «Караваном мира», «шарманщики» рухнули на его представление с третьего этажа и в обалдении поняли, что жизнь, которой они хотят жить, существует. Правда, не у нас, но разве это что-нибудь меняет?
«Я не художник, — говорит мой знакомый режиссер, — я просто так живу». Вот и они просто так живут: что-то придумывают, играют, ходят на выставки и спектакли, погружаются в философию, общаются и принимают гостей. Благо есть где. Московский райсовет «выбил» для них помещение».
«Шарманка» стала одним из первых в Ленинграде театров, созданных при… райисполкоме. Валерий Иванович Малышев, председатель райисполкома (а теперь райсовета), сначала долго смотрел на кинематы и спросил: «Что это обозначает?» Спросил и, видимо, запомнил, потому что спустя примерно год, после предвыборной вакханалии, он устало сел напротив кинематов и сказал: «Теперь я знаю, про что это. Это про нашу жизнь…»
Райисполком, нищий и несчастный, отсудил это помещение у всемогущего «Скорохода», поместил в него театр и сам платит за аренду помещения. Бывает же!..
Там на крыльце, мощеном граните (Валерий Иванович лично «работал» снабженцем при ремонте театра), — великолепная балюстрада, которая одна стоит целого театра. Там какая-то паутина с зеркалами на потолке (потом мы еще поймем, что это не случайно и не зря). Оживила помещение своей фантазией Татьяна Погорельская, она же придумала основную сюжетную канву спектакля «Колесо». Там медные колокольчики и большой деревянный шарманщик, сам вращающий свою поющую коробку. Там актеры разговаривают на каком-то птичьем (или на детском?) языке. Туда строгие родители ведут детей и потом возмущаются, что ничего не поняли. Занятный такой театр. «Шарманка» называется. Но чтобы разобраться в нем, придется совершить достаточно серьезный экскурс в отечественную историю.
…Он пришел в монастырь бос, худ и наг, едва спасшись от проклятой татарвы. Он был лучший в округе кожевник. Тоньше и лучше него никто не выделывал кож. Только никто не видел, чтобы он тачал сапоги. Кожи, выделанные и высушенные, исчезали бесследно.
Не положено было иноку иметь жену, но когда в крайней избе родился мальчонка, а потом поднялся и побежал по зеленому лугу к белым стенам монастыря, стали кликать его «Босхин». Потом и второй мальчонка народился, тогда монастырские люди не выдержали — согнали инока со двора. И кож для выделки больше ему не давали. От великой печали лег инок на лавку, да и помер через семь ден. Никаких документов про то не сохранилось — только смутные предания. То ли сказка, то ли легенда, а может — быль.
Когда старший парнишка подрос, взял он у матери отцовский свиток и долго что-то его рассматривал. Потом вздохнул тихо: «Тут металл нужен…»
Свиток положил на притолоку, а сам стал чего-то мастерить помаленьку. А потом однажды вечером поставил на ровное место коробочку высокую и отошел в сторонку. Народ так и ахнул: светился в той коробке огонь диавольский и три страшных черта рубили кому-то голову.
И прокляли братьев Босхиных с церковного амвона и весь род их до седьмого колена. И встали братья, поклонились матери, да и пошли куда глаза глядят. До Белого моря дошли. Поделили свиток, да и расстались. Один из них на корабле подался в Голландию, где сто лет спустя объявился великий художник Иероним Босх. Про второго ничего не было слышно, канул он в каких-то северных копях.
К Берсудскому свиток попал около двадцати лет назад. Не свиток уже, конечно, а бледная копия старых чертежей и рисунков. Пытался он сначала историю этих рисунков разузнать, но все как-то вместе не связывалось, пока сон ему не приснился и не понял он: вот как, оказывается, это было… И еще он увидел в том сне, что все старые рисунки ожили и задвигались. И стал он тогда потихоньку их воплощать: одну вещь сделает — и поставит, за другую возьмется. Благо руки гениальные мастеру даны.
— Надо же эту жизнь, от рождения до смерти, чем-то заполнить, — сказал мне Эдуард Леонидович. — Вот я и заполняю…
Когда в этой заставленной кинематами комнате появилась Татьяна Жаковская, она поняла сразу: театр! Это театр! И Берсудский согласился. А что ему еще оставалось? Каждому мастеру небось хочется, чтобы его произведения люди видели.
Хочется этого, кстати, и на спектакле «Колесо». Хочется, чтобы ушли куда-то актеры — хотя бы на время. Хочется прислушаться, всмотреться в эти движущиеся фигурки, хочется всмотреться в себя и подробно вспомнить «Искушение святого Антония» Иеронима Босха. Бывает так, чтобы картины оживали?
Да, это вам не в какой-нибудь другой студии, где сразу начинают нудить про то, что нет зрителя, нет денег, а кушать хочется. В «Шарманку» тоже не ходят, и денег у них там тоже нет. Вы еще сначала найдите этот театр, купите туда билет. Не получится. А почему? Да потому: тайна. Еще одна тайна театра, которого как бы и нет.
Фото В. ВАСИЛЬЕВА
С.Стафеева. Если вы любите чудеса
Журнал Костёр 1990-03, страница 31-32 http://zhurnalko.net/=detskie/koster/1990-03—num31
В старину, когда развлечений было не так уж много, механические куклы развлекали не только детей, но и взрослых. Куклы умели писать пером на бумаге, играть на клавесине, рисовать, ходить и еще многое другое. И были настоящие мастера механических чудес.
Сейчас, в век электроники, механические чудеса, наверное, ушли в прошлое навсегда. Ну что такое заводной плюшевый мишка с ключиком в боку рядом с простейшим компьютерным развлечением, скажем, обезьяной, спасающейся от крокодила… Техника побеждает умение уникальных мастеров — механиков. А жаль. Раз нет нужды в механических игрушках, нет нужды и в масте-рах.Л ведь они умели, а те, кто остался верен механическим куклам, умеют и сейчас сделать настоящее чудо! И даже чудеса. Я видела такие совсем недавно в одном удивительном театре…
Собственно, театром можно назвать лишь саму музыкально-механическую фантазию, спектакль, длившийся минут сорок. А происходило все в тесноватой небольшой комнате обычной ленинградской квартиры. Обычной для домов послевоенной постройки, приметных большими окнами, а главное высокими потолками. Последнее обстоятельство немаловажно: кинематические (то есть движущиеся) скульптуры, составляющие уникальную труппу этого домашнего театра, сразу же поразили необычными размерами и формами. Почти все они раза в два выше взрослого человека и почти пирамиды или башни.
В первый момент, едва переступив порог комнаты, теряешь ощущение реального мира. Кажется, что попал в сумеречное средневековье. Темное, почти черное, тонированное дерево, готическое кружево
резьбы, сводчатые окна и ниши многоярусных башен создают ощущение таинственной древности. Даже яркий электрический свет этому ощущению не мешает. Впрочем, как и принято в театре, на время спектакля свет гаснет. Слегка подсвечиваются лишь сами деревянные фигуры и башни, поблескивают механизмы.
Ох уж эти механизмы! Практически все, что здесь крутится, скрежещет, шуршит, звенит и ухает,— «сокровища», найденные на городских свалках. Мастеру пригодились старые велосипедные колеса, вертушки и остовы допотопных швейных машинок, катушки от кинопроектора, часовые гири с остатками ржавой цепочки, бог весть какой еще металлолом. Все пошло в дело и в замысловатых конструкциях приобрело совершенно иной смысл.
Человек, создавший такие хитрости из ерунды, из ничего, смог бы, наверное, починить и чудесную куклу наследника Тутти, окажись он на месте доктора Гаспара Арнери. Правда, сказка о Трех Толстяках закончилась бы тогда совсем по-дру-гому. Поэтому мастер и не вмешивается в чужие сказки. Он придумывает свои. Зовут этого мастера Эдуард Леонидович Берсудский.
…Первой появилась трехэтажная башня с колокольней и часами. Когда включается ее механизм, негромко звонит колокол и открываются резные дверцы. В нише, подсвеченной откуда-то изнутри, медленно движутся деревянные фигурки. Младенец, мальчик, юноша, мужчина, старик… И снова младенец… Символы вечного круговорота бытия, смены рождения и увядания. Пока сменяют друг друга фигурки, внизу, у подножия башни, играет маленький шарманщик, по-своему отмеряя время: круг за кругом, миг за мигом…
Через год после башни с часами был сделан Шарманщик, любимый персонаж мастера, повторившийся уже в ином масштабе и в качестве главного героя новой мизансцены. Я увидела его в спектакле таким.
…Скрип-скрип… Деревянные пальцы медленно крутят ручку резного ящика. Вдруг так же медленно — трик-трак! — подается чуть вперед двухметровая фигура. Большая голова наклоняется ниже, еще ниже. В сумраке деревянная маска кажется почти живым лицом: остренькая лукавая бородка дьявола и полный невысказанной печали взгляд мученика. Динь-дон! Тренькают колокольчики на шутовском колпаке. Шарманщик кланяется публике. Возвращается в прежннрю позу. Все повторяется: скрип-скрип… трик-трак… динь-дон…
Спектакль продолжается.
…Расскажу еще о «Башне скоморохов». Как будто и невелика ноша, но огромный шут словно врос в землю под ее тяжестью и явно недоволен, что ему на плечи взгромоздили этот кукольный муравейник. Снизу доверху башня населена множеством маленьких человечков. Яркие балахончики и плащи делают их похожими на участников небывалого маскарада. Или это цирковая репетиция? В хаосе общего безостановочного движения каждый безошибочно и точно крутит свое сальто-мортале, не мешая соседу, отрабатывает репризу. Клоун вертится в колесе. Скрипач водит смычком по невидимым струнам. Сидя на качелях, о чем-то беседуют тощий звездочет в островерхом колпаке и беспечный толстячок с кружкой в руках.
* * »
Умолкает музыка, зажигается свет. Пять-шесть благодарных зрителей (больше в этой комнате просто не разместить) негромко аплодируют.
После двухлетних бюрократических мытарств, бесконечных хождений по разным инстанциям, от районного исполкома до Государственного арбитража, мастер наконец получил обещанные ключи от давно пустующего бывшего детского садика. «Золотой ключик» от будущего собственного театра.
Почти готовый дом для театра на несколько десятков зрителей.
До новоселья и тем более премьеры еще, конечно, далековато. Для начала придется заняться черной работой — уборкой, ремонтом. А уж потом сюда переедут башни, Шарманщик, Часы и все, все, все деревянные скульптуры, которым давно уже тесно дома. О будущих спектаклях лучше пока суеверно помолчать. Но все же приподнимем таинственный занавес.
В театре с кинематическими скульптурами Эдуарда Леонидовича будут работать актеры — ребята из Ленинградского народного театра «Четыре окошка».
Не так давно киностудия «Узбекфильм» пригласила Эдуарда Леонидовича поучаствовать в картине о скульпторе-самоучке, не в качестве актера, конечно. Одна из сцен снималась в Ленинграде, в комнате мастера. Так что и Шарманщик, и «Вавилонская башня» уже дебютировали в кино. И теперь их, возможно, увидят не сотни, а тысячи людей, и не только в Ленинграде.
Если вам случится смотреть фильм о скульпторе, умевшем делать «живые» игрушки из дерева, вспомните мастера, который живет в Ленинграде. А когда увидите афишу театра, где будет имя Эдуарда Бер-судского, не сомневайтесь, стоит ли менять планы на вечер, и обязательно сходите на спектакль. Если, конечно, вы любите чудеса.
Н. ОДИНЦОВА. КОЛЕСО ФОРТУНЫ – Вечерний Петербург, 1991
В кинематическом театре Эдуарда Берсудского «Шарманка» 7 ноября состоялась официальная премьера нового спектакля — «Железный дивертисмент».
Неофициальная, так уж случилось, прошла много раньше — 19 августа, без афиш, за плотно закрытыми дверями и зашторенными окнами, и драматургия ее оказалась еще более захватывающей, чем это было задумано. Деревянные cкульптуры мастера повели себя не совсем так, как им было положено. Игрушечная лошадка тянувшая воз «перестройки» — сложное сооружение из железных кроватей, сгоптанных сапог, чемодана, продырявленной каски, старого противогаза и т. д., вдруг, словно устав бессильно перебирать ножками н надорвавшись, упала на пол. А домовой на деревянном «бэтээрчике», наоборот, лихо и победно прокатился по сцене. А после спектакля человек из «Мемориала» роздал всем листовки с указами Ельцина и, как мог, описал боевую обстановку.
От этого вечера в книге отзывов осталась запись, сделанная на иврите и на английском: «Мне кажется, что я попал в страну сказок».
Тогда у сказки оказался счастливый конец. И маленький театрик «Шарманка», колеблемый, как гнездо на ветру, всеми политическими непогодами, уцелел.
«Шарманка» малоизвестна. Она в стороне от больших дорог, даже с Московского проспекта не видна, скрытая в глубине квартала. И афиши заказать пока не может себе позволить — небогата. Зато в Голландии, где недавно прошли первые зарубежные гастроли театра, был он встречен, как у нас говорят, «на уpa». Никого это не удивляет — слишком часто признание в своем отечестве начинается «оттуда». Только обидно почему-то. И все же хорошо, что живет «Шарманка»!
Максим МАКСИМОВ. ИГРАЕМ ЖЕЛЕЗНЫЙ ДИВЕРТИСМЕНТ – Смена, 29/11/91
Московский проспект. Загадочный дом 151-а (не «бис»!).
Здесь чудеса. Здесь у Мастера Берсудского оживают кинематы.
Сколько мощи, оказывается, в этом деревянном крепыше с окладистой бородой. Разок-другой ручку крутанул — и раскачал огромную железную махину, она вертится, стрекочет, лопастями взмахивает… В конце концов, даже если бы Мастер н не объяснил, мне, что крепыш этот не кто иной, как Маркс, — нетрудно было бы догадаться. Тут же неподалеку другой агрегат вздрогнул, встрепенулся, зашевелил своими железными щупальцами… Пятиконечная красная звездочка зажглась над клеткой, а в клетке что-то сверкает, монстр с черепом вместо головы покачивается на троне со скрежетом, а рядом — о деревянную плаху деревянный топор глухо тюкает как метроном…
Тут и третье, самое громадное железное чудище ожило — шестеренки, тросы, рычажки, педали пришли в движение, деревянная лошадка скачет, хвостом машет, черепа вращаются, гармонь меха раздувает, деревянные башмаки топают, а наверху, на самой верхотуре, чья-то рука крышку чемодана изнутри силится приподнять, но никак: на крышке череп сидит, зубы скалит…
Опять этот соц-арт, вздохнет сноб. Полноте, Мастер знать не знает ничего ни про соц-арт, ни про концептуализм. Он — Мастер, этим все сказано.
Да и другая природа у этого действа — здесь не считываешь социальную символику, не расшифровываешь ребусы и не испытываешь мазохистской радости узнавания от постижения сутн знаков и эмблем. Здесь — как завороженный — погружаешься в лязг, стрекот, звуковые наплывы и размеренность, сам становишься участником этой машинной литургии…
Называется представление — «Пролетарский привет из города трех революций». Жанр — железный дивертисмент. Создатель его — мастер Эдуард Берсудский — посвятил свою работу другому Мастеру — покойному уже швейцарцу Жану Тэнгли, автору фонтана «Игорь Стравинский», что перед Центром Помпиду в Париже.
А премьеру дивертисмента Берсудский вместе с Татьяной Андреевной Жаковской, директором кинематического театра «Шарманка», сыграли не так давно — 19 августа. Гостей ждали — из Соединенных Штатов, Германии, Израиля… Утром звонки: будет спектакль? — Конечно, почему нет. — Так переворот же: — Тем более, только сейчас и играть…
ДВА ГОДА назад разнесся по Питеру слух: мастер-кудесник, новый Левша представляет свои чудо-кинематы. И в доме на Московском проспекте резвились три клоуна из театра Татьяны Жаковской «Четыре окошка», играли с кинематами — и оживали под остроугольными готическими крышами деревянные музыканты, акробаты, карлики, трогательные уродцы из мира Брейгеля и Босха, крутили ручки шарманщики, били в колокол звонари, готовился к отплытию корабль, играли часы — десятки, сотни механизмов приводились в движение…
Два года минуло, «Четырех окошек» уже нет — из Дворца имени Ленина выгнали ребят, теперь там на их месте — театр эротической драмы. И клоуны вокруг кинематов больше не резвятся — зарплату клоунам платить нечем. А кинематы по-прежнему оживают. Каждое воскресенье. Хоть и не требуют «деревянные артисты» зарплаты — содержание их обходится в копеечку. Спонсора у «Шарманки» нет. Изредка зарубежные гости навешают, с «Интуристом» расплачиваются валютой. «Интурист» театру рубль-другой подкинет. Спасибо и на том. И крыша пока есть — Московский проспект, дом 151-а. Спасибо Московскому райисполкому.
Как это в наших традициях — на Западе «Шарманкой» больше заинтересовались, чем в родном городе. Пригласили на фестиваль в голландский город Утрехт. Приехал шофер Ян на трейлере. Поглядел, покачал головой: нет, по русским дорогам, через Брест такие кинематы везти невозможно. Созвонился с фирмой, доехал на трейлере до Выборга, оттуда — на пароме.
Хорошее начало? А дальше чудеса продолжались на улицах Утрехта десять дней. Представления давали в Национальном музее музыкальных часов и шарманок. Вокруг — несколько тысяч экспонатов, от крохотных шкатулок и цилиндров до шкафов-сркестрнонов. Экскурсовод крутит шарманку (причем не просто крутит, оказывается, еше момент импровизации есть при этом), пританцовывает и… поет.
Восемь представлений отыграла наша «Шарманка» — зал битком, желающих попасть еще больше. Кончилось — ни один человек не уходит, вблизи кинематы разглядывают. «Бьютифул, бьютифул» — единственное слово, которое Мастер запомнил.
А то, что собраны кинематы из ржавых гвоздей, из выброшенного на помойку хлама, с помошью одного только молотка — это у голландцев не восторг вызвало. Сострадание. Подарили Мастеру набор инструментов — электросварку, пилы, электрический лобзик, шуруповерт. Инструменты, которых у нас в природе нет.
Заплатили валютой — как раз хватило, чтобы немного с долгами рассчитаться. Пообещали пригласить еще. На месяц как минимум…
Театр по-прежнему в доме на Московском. По воскресеньям, в 14 часов, кинематы Эдуарда Берсудского играют «Механический концерт в стиле ретро» и «Железный дивертисмент». Кроме Мастера и Татьяны Андреевны трудятся здесь — еше двое — механик Володя Зинкевич и радист Аркадий Нирман. Четверо плюс кинематы. Вот н весь театр.
Впрочем, театр ли? Когда бегали по сиене живые клоуны, сомнений в том, что перед нами ТЕАТР, быть не могло. А теперь?
Можно было б, конечно, порассуждать о том, что такое «театр объектов» или «театр человека и вещи». Те, кто видел на «Караване мира» голландский театр «Догтруп» и итальянский «Нуклео», кто знаком с опытами театра «Данет» петербуржца Бориса Понизовского, кто наблюдал хеппенинги, что устраивают в доме на Пушкинской, 10, художники и скульпторы, — те представляют, наверное, о чем идет речь.
Но это все — уже другая тема. А сейчас, пока «Шарманка» ждет следующих гастролей — в Англию или Штаты, в Финляндию или Швецию, время покажет, — одно можно сказать: театр неживых кинематов сегодня гораздо живее иных драматических театров. В этом пока еще можно убедиться.
Фото Владимира ИОСЕЛЬЗОНА
Дмитрий Урюпин. Пляшущие человечки – Патриот,№3,янв 1992
Есть в Санкт-Петербурге маленький театр. Прячется он на Московском проспекте, в доме 151 А, фасад которого и на улицу-то не выходит. Но если свернуть во двор, подняться по красивой балюстраде и перешагнуть порог, сказочное действо закрутит тебя и не выпустит. Поднимешь глаза к потолку — весь он в старинной какой-то паутине со вплетенными зеркалами. Среди этой паутины в зеркале видишь себя. Помните «Городок в табакерке»? А здесь спрятался не городок — целый мир. Здесь оживают полотна Босха, материализуются сюжеты Кафки… Мир этот подобен луковице — как у сказок Гофмана и Андерсена: у него множество слоев, уровней понимания, которые по-своему открываются людям разных возрастов, характеров, мировоззрений.
Отца этого чуда по праву называют Мастером. А в миру он Эдуард Леонидович Берсудский, скульптор и механик. Скульптор? Ну да! Ведь почти все обитатели дома на Московском проспекте — кинематические скульптуры. Они же главные действующие лица в спектаклях театра. Откуда-то доносится тихая музыка, странные звуки и шорохи, и кинематы Мастера начинают свое таинственное движение. Сначала медленно, потом все увереннее и… живее.
На высокой пирамиде кружатся и кувыркаются в карнавальном веселье симпатичные человечки. У каждого из них свой танец, свой характер. Но опускаешь глаза и видишь — пирамида стоит на плечах старого горбатенького гнома. И веселье сразу приобретает привкус горечи. А человечки все крутятся и крутятся…
На вершине башни без устали трудится звонарь. Ниже под перезвон колокольцев медленно открывается окошко, в котором проплывают аллегорические фигурки — символы жизни человеческой: рождение, детство, юность, любовь, карьера. И так — до самой смерти. Окошко закрывается, трудяга-звонарь затихает.
Вторая башня ощерилась тускло поблескивающими шипами. Зловеще громыхают цепи, маятником раскачивается меч, поднимается и опускается нож гильотины: хряп- хряп-хряп! А за решеткой насаженные на колья головы… «Замок Кафки». Но есть и другое название — «1937 год».
Третья башня — странное нечто. Множество людей здесь суетятся, вращая какие-то колеса, что-то передвигая и перемещая, отрубая друг другу головы. Внизу барабанщик бьет в барабан, наверху осел трясет колокольчик. Постепенно начинаешь понимать: все наоборот! Это колеса, выйдя из-под контроля, заставляют дергаться королей, шутов, монахов…
Что это, Вавилон? Но Мастер не станет отвечать. Он никогда не комментирует своих работ. Это его принцип: он создатель, а толковать — дело зрителя. Поэтому описывать кинематы дело, хотя и занимательное, но неблагодарное.
Кинематическое искусство широко известно на Западе (в апреле 1990 г., например, москвичи познакомились с творчеством Жана Тенгли, которому Мастер посвятил несколько своих произведений). Но обычно кинематическая скульптура — это шутка, абстракция. У Мастера — глубокая философия, целая жизнь. Его творения и вправду кажутся живыми, потому что созданы они в основном из дерева. Невольно начинаешь верить экстрасенсам, уверяющим, что деревянные предметы, игрушки излучают биоэнергию не менее активно, чем живой древесный ствол.
…Рабочий Эдуард Берсудский увлекся скульптурой, когда ему было 22 года. Он выбрал дерево — благо всегда под рукой. Серьезно изучал народное искусство, участвовал в реставрации памятников деревянного зодчества, создавал деревянные скульптуры для парков Ленинграда (увы, почти ни одна из них не дожила до создания театра). Его первые работы — напоминающие идолов русские богатыри. Позднее появляются’ фигурки животных, похожие на сжаТые пружины — настолько в них чувствуется движение.
А потом Мастер создает группу музыкантов в долгополых платьях со старинными инструментами в руках. Старый флейтист поднял голову, наблюдая то ли за полетом птиц, то ли за улетающими звуками. Юноша наигрывает на мандолине. Шарманщик. Он должен крутить ручку и ходить по дорогам. И здесь Берсудскому — художнику очень помог Берсудский — слесарь. Вскоре шарманщик повернул ручку и сделал первый шаг. Свершилось!
Правда, театр появился намного позже, когда перенаселенную кинематами квартиру Мастера посетила Татьяна Андреевна Жаковская, руководитель театра-студии «Четыре окошка». Она-то и увидела в творениях Берсудского совершенно новый театр, какого нигде и никогда не было. Книга отзывов заполнилась разноязыкими записями, и в каждой — восторг: «Самое яркое впечатление о поездке… Никогда такого чуда не видели!..» Иногда актеры как бы срастаются с механизмами, становятся их продолжением, а то и вовсе исчезают. И тогда все зависит от фантазии зрителя, наблюдающего за тем, как деревянные человечки играют в жизнь. Нашу с вами жизнь, такую простую и сложную одновременно.
Вы, наверное, уже догадались,’ что этот очаровательный мир называется «Шарманка». Приходите — и увидите, что театр не зря носит это имя.
Театр «Шарманка» — Пролог, №1,1992
Поверьте, этот маленький театр, что в доме 151А на Московском проспекте в Санкт-Петербурге, уникален. Ничего подобного нет ни у нас, ни за границей. Играют здесь не столько живые актеры, сколько… кинематические скульптуры, созданные скупютором-мехакиком Эдуардом Береудским. Все зовут его Мастером — и вполне заслуженно. Его работы — это целый мир, в котором, как в сказках Андерсена к Гофмана, множество уровней восприятия.
С Мастером Берсудеким побеседовать не удалось — работал. На мои вопросы любезно согласилась ответить режиссер театра Татьяна ЖАКОВСКАЯ.
— В Вашем необыкновенном театре бывает множество необыкновенных людей, среди них наверняка есть экстрасенсы. Интересно, онн делали Вам какие-либо прогнозы?
— А зачем?! Мы сами ведьмаки! (Смеется). Нет, правда: периодически наступают моменты — они сродни вдохновению, — когда включается интуиция, и можно кое-что сказать о своем или чьем- либо будущем. Но не стоит этим злоупотреблять. Во-первых. потом будет неинтересно. Во-вторых, есть области жизни, в которые вмешиваться наказуемо.
— Что же сейчас подсказывает Вам интуиция?
— Ощущение близкого обрыва — оно очень сильно. Но что за ним? Никто не знает — новая жизнь еще не известна. Бывали уже в нашей жизни случаи, когда подходишь к краю, к какой-то грани, за которой, кажется, пустота. Это очень страшно! А потом оказывается, что там совершенно новый поворот и новая жизнь с другими задачами. Она может быть тяжелее, но может быть и интереснее. Конечно, работа в театре не прекращается, хотя последнее время наш основной зритель — иностранец. Это вполне объяснимо, но тем не менее очень обидно. Хотя… Не будет театра — появится что-то иное. А что? В каком государстве мы сегодня живем, не знаете? И я не знаю! А Вы говорите «театр» !
Екатерина ЕФРЕМОВА. «Шарманка» для «Новой Голландии» — Невское время, 24/01/1992
Как известно, перед Центром Помпиду в Париже расположен фантастический по красоте кинематический фонтан «Игорь Стравинский», созданный знаменитым швейцарским мастером метамеханических скульптур Жаном Тэнгли.
Вот было бы здорово, если бы в будущем петербургском культурном центре “Новая Голландия» нашлось бы место и для кинематических скульптур местного Мастера—Эдуарда Берсудского!
Впрочем, всё — по порядку.
Два года назад кинематический театр “Шарманка» возник на Московском проспекте, 151а, с легкой руки хорошего человека, хотя и председателя Московскою райсовета, Валерия Малышева и к неудовольствию обитателей близлежащих квартир и расположенных по соседству заводских общежитий. Благодаря первому театр получил шесть хотя и тесных, но своих комнат и кро-о-о-хотную дотацию от райсовета; благодаря вторым— ежедневные демонстративные протесты против ма-а-а-ленького театрика в доме ‘а“, да еще выражаемые способами, о коих на страницах газеты упоминать просто неприлично. Жителей можно понять—кто-то хочет отдохнуть в тишине, кто-то—иметь вместо театра дискотеку, кто-то видики покрутить в зале, а кому-то просто завидно. Если тошно, скучно и тоскливо, то не каждый может допустить, чтобы кому-нибудь было тепло, уютно и радостно. Именно так чувствуешь себя в кинематическом театре “Шарманка».
До того, как сюда попасть, кинематы (движущиеся скульптуры, иными словами) теснились в комнатке Мастера Эдуарда Берсудского. Здесь их увидела театровед (а ныне—менеджер) Татьяна Жаковская и… создала театр. Как понимает любой советский человек, дело это архисложное и в современной ситуации почти что невоплотимое. Однако—получилось. Кинематическая скульптура, десятилетиями прозябавшая в безвестности,была впервые представлена на суд публики.
Мастер, пожалуй, и не слишком-то обрадовавшийся новому общественному положению—художественного руководителя театра,—продолжал создавать новых и новых кинематов.
Типичный “шестидесятник», годами варившийся в недрах подпольной неофициальной культуры, отказавшийся в свое время от учебы в Академии художеств, зато прошедший школу газовых котельных и речных барж, участвовал когда-то в знаменитых андеграундных “газоневских» выставках.
Призвание нашел в скульптуре. Сперва—в деревянной парковой. Позже—в кинематической.
Известен был не слишком. Хотя о “Ходиках Эдика Берсудского» можно прочесть и у Константина Кузьминского, если взять семитомник современной советской поэзии, изданный за рубежом.
Нынче осенью в реальной— не “Новой»—Голландии кинематы из “Шарманки» великолепно вписались в интерьеры Национального музея музыкальной механики в Утрехте, где проходил фестиваль “Оживление и воображение». Здесь, среди театров живого актера, по соседству со всемирно признанными “Куклами Филиппа Жанти» и японским механическим пианино фирмы “Ямаха», рядом со всевозможными музыкальными часами, шкатулками и шарманками—петербургская «Шарманка» произвела истинный фурор.
Театр уже получил приглашение на два немецких и один бельгийский фестиваль… А значит, вновь предстоят проблемы с перевозкой огромных кинематов, с оформлением визы, с обменом валюты…
Но по-прежнему одной из главных проблем останутся поиски приличного зала в центре города. Города, все же равнодушного к уникальному театру. Как хотелось бы, чтобы Мастера волновали только новые кинематические идеи… А пока что у уставшего менеджера театра Татьяны Жаковской в сердцах вырвалось: “Если б мы получили возможность заключить контракт для работы за границей, как это удалось Антону Адасинскому с его “Деревом», то нынче бы не раздумывая согласились…»
… Каждое воскресенье в два часа дня в театре идет железный дивертисмент “Пролетарский привет из колыбели трех революций», посвященный Мастером Эдуардом Бсрсудским Мэтру Жану Тэнгли, тому самому, чей кинематический фонтан украшает Центр Помпиду в Париже…
На снимке: фрагмент кинематической скульптуры Эдуарда Берсудского
К.А. Кинематические игры под шарманку – “Час пик» №41 (138) 12.10.1992
Конечно же, конечно, и вы устали от ужасов и осенней сумрачности нынешних времен. То, что в питерском метро бравый ковбой приглашает посетить нас ЛЛалборо, вряд ли добавляет в вашу душу тепла, без которого ох как плохо ждать зимних холодов. Но попробуйте открыть дверь на Московском проспекте, 151-а. Театр «Шарманка», который не первый, скажем прямо, день, месяц и год существует в нашем городе, может быть, не многим, тем не менее, знаком. А между тем там вас ждет удивительное искусство удивительного человека, который вопреки апокалиптическому мироощущению нынешних времен создает удивительные игрушки-автоматы, которые радуют глаз, удивляют ум и согревают душу.
Можно поспорить по поводу нехитрого спектакля, в котором они все задействованы, но бесспорно одно — встреча с подлинным Мастером всегда согревает душу и даже будит желание что- то такое сделать самому, подумать о чем-то таком высоком, а, может быть, даже и способна разбудить ваш собственный дремлющий талант. Поэтому не пренебрегайте — у вас еще не все шансы использованы до зимних холодов. Имя Мастера — Эдуард Берсудский. Запомните его. Адрес, где вас ожидает встреча, уже назван — театр «Шарманка», Московский, 151-а.
Борис Мазо. Кинематы мастера Эдуарда Берсудского представляют свою версию жизни – «Эхо» 23.12.1992
Кинематический театр «Шарманка» сущсствует с начала 1990 г. в просторном помещении бывшего детского сада. До этого времени деревянные и железные кинематы теснились в комнате мастера Эдуарда Берсудского и в его воображении. Зрительный зал на 40 мест позволил подготовить спектакль а двух отделениях.
В первом отделении — «Механическом концерте в стиле ретро» — участвуют деревянные движущиеся объекты (невозможно назвать все это шевелящееся, наклоняющееся, поворачивающееся резное чудо из кусочков дереза куклами). После перерыва, за который можно поближе рассмотреть уникальное создание человеческого гения и рук, второе отделение. Название железного дивертисмента: «Пролетарский привет из колыбели трех революций мэтру Жану Тэнгли от мастера Эдуарда Берсудского».
Крохотная фигурка, очень похожая на основателя марксизма, раскручивает ручку некоего фантастического космогонического сооружения. В нем крутятся чудовища и чудики, раскрываются сундуки и постукивают о пол дырявые башмаки, раскрываются поломанные зонтики и зажигаются лампочки, слепого крота оседлывают и терзают полчища крыс.
Швейцарский художник, создатель метамеханических скульптур и картин Жан Тэнгли, к которому обращен пролетарский привет, широко известен в мире. Перед центром Помпиду в Париже красуется кинематический фонтан «Игорь Стравинский». Композиции Тэнгли можно увидеть на площадях и скверах во многих городах Европы. С творчеством Эдуарда Берсудского можно познакомиться только в театре «Шарманка».
Его феноменальные по замыслу и технике исполнения движущиеся скульптуры восхищали специалистов со всего света. Гастроли театра в Голландии в ноябре 1991 г. носили триумфальный характер. «Шарманку» приглашают во все страны.
На помещение театра «Шарманка», как на учреждение культуры, наложена самая низкая возможная арендная плата — 200 тысяч рублей в год. КУГИ согласен, чтобы эту непомерную для театра аренду платил райисполком. У райисполкома нет таких денег, и освободить от арендной платы театр он не в силах: нужно решение Петросовета. Пока спектакли идут, и мастер Эдуард Берсудский работает над очередной новинкой.
В самое ближайшее время в представлении примет участие кинемат «Никодимыч». Входной билет на дневное воскресное представление для ребенка стоит 10 рублей, для взрослого — 20. Заказной спектакль в любое удобное время — от $10 до 20 или н рублях по курсу.
Примечание: С 1 июля 1992 года был введен свободный курс рубля: в этот момент 1 доллар продавался за 125 рублей. 200 тыс рублей –$ 1600
М. Елисеева. Соло для колеса от велосипеда. – СПБ Ведомости, 20-01-1993
МЫ ТОЛЬКО что были на шумном проспекте, но вдруг исчезло место и время. В полутемном золе, перегороженном кисеей, что-то шуршало и лязгало. Непривычная музыка выскальзывала из шепота и пропадала, перекрытая странным стрекотом. В паутине зеркал потолка мелькали какие-то блики, учащался пульс неведомого: быстрее, быстрее и оживали стоящие вокруг загадочные предметы. Всюду вертелись маленькие уродцы, карикатурные человечки, совершая какие-то непонятные действия и заманчиво предлагая стать их зрителями.
Мрачная башня в красных всполохах, с цепями, шипами, гильотиной и дамокловым мечом, что неизбежно падет на головы. Они здесь — за решеткой, на кольях. Что это? Страшный замок Кафки, а может быть, наше недавнее прошлое? Лица казненных узнаваемы: Бабель, Мандельштам…
Вот еще одна башня. Она напоминает то ли Вавилонскую, то ли ту, что построил Феллини для заключительных кадров знаменитого фильма «Восемь 1/2». Множество существ, будто сбежавших с полотен Босха и Брейгелей, суетятся здесь. Вращаются колеса, совершаются еще какие-то действия, вроде бы жизнь кипит, но, по сути, она стоит на месте. По-настоящему действует здесь лишь один персонаж. Он сидит у изножия башни и читает книгу жизни. Это Мастер изобразил себя, так сказать, оставил автограф.
Мастер с большой буквы совсем не ошибка. Так называют его все: и те, кто заглянул сюда из соседнего дома, и тот, кто приехал с другого континента, а также друзья странного, удивительного театра, а может быть, совсем и не театра, что находится на Московском проспекте, 151-«а», и называется Кинематический театр «Шарманка». (Кинематы — движущиеся механические игрушки.)
Главный шарманщик — Эдуард Леонидович Берсудский — скульптор, изобретатель, механик. В маленьком зале театра его чувства и мироощущение, философское осмысление жизни и ни на кого не похожий взгляд на нее. Его версия действительности — абсурд и гротеск, неизвестно куда катящееся колесо от старого велосипеда. Свои видения Мастер строит из кусков реальной жизни и предметов, что ею в буквальном смысле выброшены на помойку. Все кинематы сделаны из старья, что нисколько не умаляет их искусности. Особенно это видно в его новых работах “железного зала”.
Но не спрашивайте Мастера, как возник замысел и по какому плану он строил сей предмет (кстати, отсутствие чертежей и помощников при изготовлении абстракции или деревянной игрушки повергло в изумление работников Национального музея музыкальных часов и шарманок голландского города Утрехт, где гастролировал театр). Он сделает вид, что не слышал вопроса или буркнет: «Не помню». Однако перед нами определенный, обдуманный, последовательно проводимый творческий прием, что особенно видно из его последних работ. Но зритель волен сам избрать версию. Например, вот что написал после спектакля Майкл Пэлин, английский актер: «Здесь я узнал много о России, мире и старых велосипедных колесах. И мне стало лучше от этого».
Кстати, о колесах, их шестеренках, рычагах и проволоке немало в последнем представлении театра, что называется «Пролетарский привет из города трех революций». Жанр загадочный — железный дивертисмент. В зале несколько механических чудищ. О каждом думай, что хочешь. Вот вроде бы Карл Маркс раскрутил какое-то хитрое сооружение, и оно стало жить само по себе, бестолково махая железками. А рядом громадный слепой крот с длинным кожаным хвостом. Он держит на себе сооружение, что совершенно , по-людски обжили крысы.. О чем это? И снова что-то непонятное. Чаплиновские ботинки хлопают по стулу, имитируя шаги, ухмыляется радостно голова, крутится земной шар, красивая музыка играет. Вроде бы все так хорошо. Но выдвигается пушка, мотается, из стороны в сторону хобот противогаза… Думаю, аналогию долго искать не надо.
Давайте остановимся. Прочитаем объявление на дверях: «Ребятишкам с соседних дворов, ветеранам, пенсионерам и т. д. вход бесплатный». Дети приходят и видят здесь сказки, подобные тем, что писали Гофман и Андерсен. Приходят взрослые и глазам открывается иное — горькая правда нашей жизни. У тех, кто 6ыл здесь хоть раз, всегда есть желание прийти вновь. Кажется, что будто здесь дом, где можно отодрать окаменелость с души, словно ракушки с днища долго бороздившего море корабля. И еще, страшно за этот мир. Не хочется, чтоб мы утратили и его, как многое другое, что потеряли за последнее десятилетие.
«А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб»? Думаю, что нет. А вот Мастеру это наверняка скоро удастся.
Кинематический театр "Шарманка" 